ВОЗВРАЩЕНИЕ КАЗАКОВ
В 1992-м, в то время когда полковник Краснов находил- ся на службе в городе Вальдивия, умерла его мать Дина Марченко. Уже на пенсии, после длинной трудовой жизни, её последней должностью был пост директора Институ- та переводчиков и туризма, при Чилийском Университете (Universidad de Chile).
Всегда молчаливая по отношению к своему прошлому, после своего ухода из жизни она оставила своему сыну и невестке неожиданный подарок. Дина хранила значитель- ное количество памятных вещей того прошлого, которое вроде бы уже забывала. Фотографии, медали, награды и военные эмблемы. Трудно было понять, каким образом она смогла спасти столько вещей посреди отчаяния и горечи тех дней, пережитых в Лиенце и в тяжелые условия своего переезда в Чили.
Среди этих памятных предметов одним из тех, который особенно удивил Михаила и его жену, была висящая на сте- не её спальни маленькая картинка, с изображением обык- новенного и простого цветочного кувшина, нарисованного Михаилом, когда он был ещё учеником начальной школы. Сняв со стены и взяв картинку в свои руки, Анджи нашла её слишком тяжелой. Открыли рамку и внутри нашли ста- рую фотографию: на ней был изображен Пётр Николаевич Краснов, встречающий царя Николая II на полигоне в ходе военных манёвров.
Фотография была подписана атаманом Красновым и по- дарена его невестке Дине, о чем свидетельствовала дар- ственная надпись.
Почему она скрыла эту фотографию таким образом? Может быть, сделала это во время правления Народного Единства, когда чувствовала и видела угрозу, надвигающу- юся на Чили?
Вспомним её отчаяние, когда она помогала Михаилу пе-ревести тексты, врученные тому генералом Пратсом и ком- прометирующие нашу страну связью с Советским Союзом.
Каким бы ни было объяснение – это останется одной из многих загадок, которые эта молчаливая женщина сохра- няла при себе, вместе с горечью воспоминаний о событиях, омрачивших её молодость.
С уходом из жизни его матери и бабушки, для самого Михаила эти предметы приобрели особую и новую цен- ность, как единственное свидетельство прошлого его род- ных.
Мы уже сказали, что в молодости, по мере того как воен- ная карьера удаляла его от материнского очага, воспоми- нания о сопровождавших его в детстве казачьих традици- ях понемногу растворились в его памяти. Теперь, находка этих неоценимых памятных вещей, снова разбудила в нем любопытство и интерес к тому потерянному миру.
Одновременно с этим, падение и крах Советского Союза способствовали медленному открытию окон в прошлое в России. Вернулся интерес к истории – к настоящей, а не к фантастической искаженной версии, с помощью которой коммунизм пытался навсегда оторвать русский народа от его настоящих корней.
Казаки Зарубежья всегда придавали большое значение сохранению исторической памяти и казачьего единства, а теперь они могли возвратиться на землю своих предков и восстановить связь со своими братьями по крови.
Вскоре начали появляться и циркулировать по всему миру журналы и газеты с хроникой и новостями о проис- ходящем в России.
Одно из известий, привлекшее внимание казачества, гласило о существовании в чилийской Армии офицера, продолжающего род Красновых, который все считали пре- кратившимся после произошедшего в Лиенце.
Первая информация пришла через немецких граждан, поддерживающих связь с Чили и, в свою очередь, имевших родственников или друзей в казачьей среде.
Одним из них был доктор H. J., немецкого происхожде- ния, родившийся и проживавший в Чили до тех пор, пока, как и многие чилийцы, он не был вынужден покинуть эту страну по причине прихода к власти Альенде. Уже на постоянном месте жительства в Германии, его профес- сиональная известность вскоре позволила ему занимать различные должности на мировом уровне в своей специ- альности. Он с особой теплотой относился к казачеству. Бо- лее того – в его венах текла казачья кровь и, поэтому, он входил в состав Объединения Лейб-гвардии Казачьего Его Величества полка со штаб-квартирой в Париже.
Уже во времена военного правительства профессор H. J. несколько раз побывал в Чили. Позднее, посещая в 1993-м году город Вальдивия, он узнал что имя начальника штаба IV-й дивизии - Михаил Краснов и он находится в том же городе. Профессор встретился с Михаилом и когда озна- комился с его историей, его удивлению и радости не было предела.
На следующий год, уже из Германии, доктор написал длинное письмо генералу Пиночету, о находке настоящей живой легенды для зарубежной колонии беженцев и рус- ской белоэмиграции на Западе, потомка незабываемого поколения казаков в рядах чилийских Вооружённых Сил.
«Живой легендой» естественно, был Михаил.
Другой немец – Уго фон Зенгер, во время Второй Ми- ровой Войны находился в рядах казаков фон Паннвица и даже стал там почётным казаком. В одну из поездок, на- вещая своего проживающего в Чили сына, фон Зенгер уз- нал, что тот знаком с Михаилом Красновым. Эта новость полетела на другую сторону океана и была упомянута в одной из статей газеты «Донская Панорама», которая за- канчивалась словами: «Ждем ответа из далекой Чили от «последнего из могикан» знаменитой и благородной дина- стии Красновых».
Некоторое время спустя (в 1999 году) в руки Михаила Краснова попал издаваемый в Москве журнал «Станица», посвятивший две страницы его биографии. В конечном итоге, новость о «воскрешении» рода Красновых распро- странилась по всей России.
Но наиболее эмоциональный документ прибыл из ста- ницы Правоторовской – оттуда, где Красновы когда-то имели свою усадьбу.
Казаки, проживающие по соседству с землёй его пред- ков, обращаются к Михаилу и рассказывают, каким обра-зом до них дошло известие о гибели его отца, как результат «трагического предательства». И как позднее они узнали «с удивлением и радостью» о его существовании в Чили и, в конце концов, решили написать ему от имени всех каза- ков.
В тексте приводятся и воспоминания. Стоит процити- ровать некоторые параграфы, в которых чётко отражается пережитая Россией трагедия.
«Около десяти лет назад ушли из жизни последние ка- заки, которые были лично знакомы и вспоминали с глубо- кой теплотой о Вашем деде и Вашем отце. …На Рождество Ваши дед и бабушка в сопровождении Вашего ещё очень молодого отца прибывали на усадьбу. Шли в церковь свя- того Николая и раздавали подарки для всех жителей ста- ницы. На протяжении 3-х дней их большой дом оставался открытым для всех, кто имел желание его посетить, и где все были приняты с теплом, вежливостью и бескорыстием. Ваша незабываемая бабушка лично помогала разливать чай и предлагала пироги и сладости для всех гостей».
Далее казаки с болью вспоминают период правления большевиков: «В 30-е годы коммунисты разрушили часов- ню при усадьбе, своей красотой являвшую настоящее на- следие города. …Дом был разобран на кирпичи и захоро- нения Вашей семьи осквернили, выкопав и разбросав по полю гробы с останками Ваших родных. Дружеские руки потаённо подняли останки и снова закопали на месте се- мейного захоронения».
«Спустя год после установления советского режима, от красивейшей и большой станицы почти ничего не оста- лось.Наши предки ужаснулись бы от того, что сделали с нашей станицей».
«Дай Бог, чтобы Вы когда-нибудь добрались сюда, на Вашу Родину. Мы будем Вас ждать».
«Разрешите закончить это возможно неупорядоченное, но глубоко эмоциональное и откровенное письмо с уваже- нием к Вам – от имени земляков Вашей станицы».
Подписались от имени всех казаков атаман Горин и ата- ман Копылов.
Это письмо отражает постоянство благородных чувств в сердцах многих людей. Людей, которым очень долгое время навязывалась идеология, пропагандирующая толь- ко ненависть.
Нужно иметь в виду, что коммунистический режим на протяжении трех четвертей века, безустанно внушал этим казакам свои «святые» догмы классовой ненависти и «святой долг» преданности советским лозунгам. И все это под непрестанным нажимом угроз. Немногих слов из этого письма, направленного одному из Красновых, в пре- дыдущие годы было бы достаточно, чтобы отправить их авторов на виселицу или в ГУЛаг. Но, несмотря ни на что, они пронесли сквозь страшные годы ясность мышления и память о Красновых.
Я уверена, что одной из самых больших жертв, на кото- рые жизнь обрекла Михаила Краснова, является то, что он не смог приехать в Россию и пожать руки казаков, протяну- тые ему с таким доброжелательством и откровенностью.
В последующие годы поддержка и солидарность со сто- роны казачества, выражалась постоянно, в том числе она доходила и доходит до тюрьмы, где Михаил Семёнович рас- плачивается за преступления, которых никогда не совер- шал. Это является для него постоянным источником стой- кости, оптимизма и радости.
