КАЗАК М.С. КРАСНОВ ПЛЕННИК ЗА СЛУЖБУ ЧИЛИ


ГИБЕЛЬ КРАСНОВЫХ







Что касается выдачи казачьего командования совет- ским властям, англо-русский историк Н.Д. Толстой в своей книге «Секретная война Сталина» отмечает:

«Иногда случаются трагические ошибки по причине запутанности ситуации настоящего момента. Между тем, мои исследования подтвердили, что выдача генерала Крас- нова и его товарищей, была результатом заранее разрабо- танного плана».

В действительности, нельзя игнорировать тот факт, что многие казачьи командиры, в особенности Краснов и Шку- ро, были личности широко известные на Западе. Послед- ний, во время гражданской войны в России, был награж- ден королем Англии за свои героические действия против большевиков. Так же нельзя забывать обстоятельство, что ни один из них не имел советского гражданства (исключая генерала Доманова). И поэтому секретная часть Ялтинско- го договора на них не должна была распространяться. А раз  они были переданы в руки Сталина, то, как говорит Толстой, это было несомненно «тщательно подготовлено». 

Толстой находит подтверждение существования такого сговора в воспоминаниях советского генерала Штеменко, где тот упоминает о некоем «предъявленном союзникам твердом заявлении советского правительства с требова- нием выдачи Краснова, Шкуро и остальных военных пре- ступников».

В случае с Красновыми, речь шла не только об атамане Петре Николаевиче и генерал-майоре Семёне Николаевиче – это касалось и остальных членов семьи. Стоит задаться вопросом – каковы были причины, подвигнувшие комму- нистов преследовать всех их с таким упорством? Ответ мы нашли в некоторых текстах лидеров большевиков. В одной из программных статей председателя ВЧК Дзержинского, опубликованной в 1919 году, и, несомненно, согласованной и одобренной Лениным, буквально говорится о Краснове, как о том «типе» человека, которого необходимо ликвиди- ровать - все равно, «будь тот белогвардейцем или социа- листом». Значит, речь шла не только лишь о политических идеях. Было что-то большее, что делало из Краснова чело- века особенно опасного и давало повод Ленину предста- вить в его лице архетип врага, которого нужно ликвидиро- вать. Что это было? Мы не можем судить об этом с полной уверенностью. Может быть, его достоинство и моральная целостность, верность собственным принципам? Как бы то ни было, но мнение Ленина является догмой для коммуни- стов всех времен, в том числе, и сегодняшнего дня. Ленин не потерял своей харизмы и псевдо-непогрешимости. Чем же тогда ещё объяснить, что в Москве, столько лет спустя после обвала Советского Союза, его мумия остается пред-метом преклонения и никто не решается захоронить её?

Поэтому не так уж и маловероятно увидеть в этом ман- дате Ленина основу непотухшей до сегодняшнего дня не- нависти.

Но наибольшее подтверждение этот тезис находит в продолжении нашего рассказа, когда мы узнаем о трагиче- ском повороте в жизни всех членов семьи Красновых.

Нам уже известно, что четверо из них принимали уча- стие во Второй мировой войне. Из них трое – Пётр Нико- лаевич, Семён Николаевич и внучатый племянник ата- мана- Николай, находились в Лиенце. В результате,они вместе были переданы в руки советских властей. Все трое были отправлены на самолете в Москву и там заключены в  тюрьму на Лубянке, в штаб-квартире советской госбе- зопасности. Четвертого – отца Николая, привезли туда же позднее, но нам неизвестно, сколько времени он пробыл в заключении в этом месте. Мы знаем, что Николай Николае- вич и его сын были приговорены соответственно, к 25-ти и 10-ти годам принудительных работ. Оба были разлучены и никогда больше не увиделись.

Николай Николаевич–младший единственный из Крас- новых, кто смог выжить. Вообще, очень немного казаков вышло из лагерей. Во время своего нахождения на Лубян- ке, Пётр Николаевич сказал ему: «Если выживешь, расска- жи обо всем произошедшем. Начиная с Лиенца и до конца твоих мучений. Запоминай все вещи. Мир должен узнать правду о том, что случилось». 

Отсидев свой срок, который его твердая натура смогла выдержать, Николай был осво- божден и, так как имел югославское гражданство (только сейчас принятое  во внимание), смог выехать из СССР. За границей, выполняя завет Петра Николаевича, он написал книгу «Незабываемое», которая была переведена на мно- гие языки, в т.ч. и испанский. Благодаря этой книге и дру- гим свидетельствам очевидцев, писатели и документали- сты, на которых мы ссылались, узнали о многочисленных неизвестных нам событиях.

Оставим до поры самого молодого из Красновых и вер- немся в камеры Лубянки, где Красновы ожидали решения своей судьбы. Это произошло с задержкой более чем в пол- тора года и этот последний этап жизни пленников покрыт глубокой тайной.

В конце концов, через 19 месяцев предварительного заключения, 15 января 1947 года, в 6 часов утра, начал- ся формальный процесс – за закрытыми дверями и без за- щитников. Будет не лишним повторить имена заключен- ных – это были генералы Пётр и Семён Красновы, Андрей Шкуро, Гельмут фон Паннвиц, Тимофей Доманов и Султан- Гирей Клыч. Приговор был вынесен на следующий день, 16 января в 19:30 вечера: для всех – смерть через повешение.

Очевидец рассказывал много лет спустя, что жертвы выслушали страшный приговор молча и с полным досто- инством. Единственным, кто демонстрировал нервное со- стояние, был Доманов. К тому же он был единственным из подсудимых, кто сформировался как офицер в Советском Союзе. Возможно, по этой причине у него отсутствовала духовная твердость, которая помогала его товарищам в тот момент.

Приговор был приведен в исполнение немедленно во внутреннем дворе Лубянки и их тела были захоронены в общей могиле в неустановленном до сих пор месте.
Так, почти в восьмидесятилетнем возрасте, закончил свою жизнь последний великий Атаман донских казаков. Вместе с ним погиб его ближайший соратник и родствен- ник Семён, который верно сопровождал его в эти тяжелые годы. Оба они были верны старейшим законам рыцарей средневековья - благородство обязывает.

Это означает, что более высокое звание предусматрива- ет большую ответственность. Высокое звание не является привилегией, а мандатом на несение службы. Эта норма, в своей основе евангелическая, была смыслом их жизни, от- данной без оглядки для защиты своей веры и своей Отчизны.

Здесь мы закончим рассказ о жизни двух героев этой исто- рии. Но теперь нам предстоит проследить путь оставших- ся  двух - Николая Краснова-старшего и его сына Николая Краснова-младшего, которых мы оставили, лишь упомянув о приговорах к 25-ти и 10-ти годам принудительных работ.

После окончания Второй мировой войны большинство военнопленных оставалось в советском ГУЛаге, тяжелой работой внося свой обязательный вклад в возвышение вновь создаваемой империи. Среди них был венгерскийврач, доктор Золтан Тот, который после смерти Сталина смог вернуться на свободу. Он написал воспоминания, под названием «Пленник СССР: 11 лет в плену » (в 1987 году она была переиздана в Чили). Его профессиональные ка- чества помогли ему выжить, так как начальники лагерей нуждались в его знаниях для лечения заключенных, осо- бенно в период, когда смертность от голода среди них до- стигала наиболее высокого уровня.

Доктор Тот побывал в ужасных лагерях Крайнего Севе- ра, но в 1948-м был переведен в Дубровлаг в Мордовской АССР. Там он увидел – цитирую дословно – «…что среди других знаменитых пациентов находился полковник Нико- лай Николаевич Краснов, племянник известного атамана. Он был приговорен к 25-ти годам, а его сын к 10-ти. После того, как они расстались, полковник больше никогда ниче- го не узнал о своём сыне. Я не мог много разговаривать с ним. Его состояние было очень тяжелым. Проблемы с серд- цем и дистрофия третьей степени (от голода) обездвижили его – он не мог вставать с койки. В таких тяжелых случаях мы ничего не могли поделать. Состояние полковника Крас- нова ухудшалось день за днем и, после краткой агонии, он умер в один из ноябрьских дней 1948-го…».

Так горестно закончилась жизнь третьего из Красно- вых, переданных англичанами в руки Сталина.

О его сыне Николае, последнем из Красновых, выдан- ных в Австрии, мы уже знаем, что он пережил десятилет- ний срок заключения и смог выехать из Советского Союза. Его книга «Незабываемое» – незаменимый источник по теме нашей истории.

Но прежде, вкратце напомним, что Николай тоже был в Лиенце в сопровождении своей жены и ещё совсем малень- кой дочери, которую он обожал. Именно он перед уходом на фатальную «конференцию» с фельдмаршалом Алексан- дером, попросил свою жену по возвращении приготовить ему яичницу. «Я задержался на одиннадцать лет, прежде чем снова смог её поесть» - позднее грустно пошутил он в своей книге.

Малоизвестные детали из его последующей биографии нам добавляет бригадир Краснов – его младший двоюрод- ный брат.

Выехав из СССР, Николай Краснов направился в Париж, где было много казаков, в поисках каких-либо сведений о своей жене и дочери. Кто-то сообщил ему, что его жена смогла бежать и эмигрировала в Буэнос-Айрес. Николай направился вслед за ней, но его поиск закончился встре- чей, причинившей боль не менее сильную, чем ему уже пришлось пережить раньше. Столько лет не имея никаких известий о своём муже и небезосновательно полагая, что практически невозможно возвращение живым из СССР ко- го-либо из Красновых, его жена вышла замуж и имела но- вую семью. Но было и ещё кое-что более горькое: во время бойни в Лиенце, его дочь вырвали из объятий матери, и она больше никогда не узнала, что стало с бедным ребён- ком – погибла ли она или была отправлена в Советский Союз без родителей.
Теперь, в одиночестве, с болью в сердце после этих страшных новостей, Николай (знавший о существовании своих родных в Чили), написал письмо матери Михаила и планировал приехать повидаться.

Но прежде он хотел выполнить завет Петра Николаеви- ча - написать воспоминания. Так он и сделал, и вскоре по- явилось первое издание книги «Незабываемое» на русском языке. Нам неизвестно, успел ли он увидеть перевод своего произведения на английский и французский языки.

Написав правду о своём жизненном опыте в лагерях Со- ветского Союза, Николай Краснов снова пошел против со- ветской власти – ибо в Москве считали естественным, что бывшие заключенные ГУЛага ничего не будут рассказы- вать о том, что там видели и пережили.
Коммунизм не мог простить такой книги, тем более за подписью одного из Красновых.
22 ноября 1959 года Николай находился в театре и нео- жиданно упал мертвым. Его друзья казаки попросили про- извести вскрытие тела. В результате выяснилось, что он был отравлен.
Его останки захоронены на кладбище Сан Мартин, в Бу- энос-Айресе.

Так погиб последний из Красновых, сопровождавших атамана до конца войны.
Коммунисты могли быть удовлетворены – указания Дзержинского и Ленина, кажется, был выполнены.