ЛИЕНЦ: ИСТОРИЯ ОДНОГО
ПРЕДАТЕЛЬСТВА
КРАТКИЕ ВЫВОДЫ
Нужно добавить ещё кое-что. «Жертвы Ялты», как их с
полным основанием назвал Николай Толстой – это не толь-
ко казаки, о чьей трагедии мы рассказали. В последующие
недели и месяцы, в самой Англии и во всей английской ок-
купационной зоне, так же как и в США и их зоне оккупации,
проводились аналогичные операции. Так было в лагерях
для военнопленных в Дахау, Кемптене, Платтинге, Форте
Дикс, Пизе, Риччоне и многих других. Везде имело место
безнадежное сопротивление русских. Повторялись само-
убийства и сцены насилия. То же самое совершалось и в
городах, где жертвами становились гражданские лица, бе-
жавшие на Запад от коммунистической революции 1917
года и не имевшие советского гражданства. Теперь можно
сказать, что требования Сталина по секретной части Ял-
тинского договора были выполнены с лихвой политиче-
скими лидерами Запада, согласившимися с большой охо-
той отправить на смерть максимально возможное число
русских для удовлетворения «великого советского лиде-
ра».
Историки, изучавшие эти факты, сходятся во мнении,
что число русских, ставшими жертвами насильственных
выдач, было около двух миллионов человек.
Целью моей книги не является определение уровня от-
ветственности тех или иных лиц. Однако стоит зафиксиро-
вать некоторые факты и сделать выводы, ибо некоторые
исторические ситуации имеют свойство повторяться.
17 июня 1945 года, когда операции по насильственной
выдаче находились в полном разгаре, а мировая пресса ор-
ганизовала «заговор молчания» вокруг этого дела, в Лон-
доне член Палаты Лордов Стокс спросил о происходящем
Уинстона Черчилля, но премьер-министр категорически
отверг существование какого - либо секретного соглаше-
ния, подписанного в Ялте. Как он позднее скажет – «на то
существовали определённые политические предпосылки».
Историки сходятся во мнении об ответственности Эн-
тони Идена, министра иностранных дел Великобритании
того времени, за принятие решения по неправомерному
расширению числа лиц, выданных Сталину. Спустя годы, в
1973-м, этот министр тоже был опрошен, но ограничился
ответом, что «не помнит многих деталей». Было очевидно,
что человеческие жизни для него были лишь «деталями»
незначительной важности.
Он принял политическое решение, сидя за своим пись-
менным столом в своём министерстве («Foreign Office») –
очень далеко от людей, которые погибли или пострадали
от последствий этого шага.
Оба английских политика – и Черчилль и Иден, сыграв-
шие такую важную роль в только что описанных событиях,
написали свои воспоминания, но ни один из них не упомя-
нул об этих операциях по выдаче, которые погубили столь-
ко людей. Видимо, их это нисколько не волновало.
Возможно, кто-либо станет говорить о неизбежности
жертв в любой войне. Но эти факты имели место, когда во-
йна в Европе была закончена – и все испытали облегчение
от возвращения к миру и жили новыми надеждами.
Почему мы обращаем внимание на такое поведение по-
литиков? Потому что представители военной власти вели
себя по-другому.
Сам фельдмаршал Александер своевременно предупре-
дил своих вышестоящих начальников о риске, существую-
щем для казаков в случае их передачи во власть Сталина.
Генерал Мюррей осторожно предупредил фон Паннвица и
его офицеров об угрожающей им опасности. А когда полу-
чил приказ о выдаче казаков, оставил для них возможность
скрыться. Что касается молодых офицеров, то мы уже слы-
шали выражения их боли и протеста перед жестокостью
приказа, который они должны были выполнять.
Военные люди должны были принять ответственность
за горькие последствия ошибок, совершенных политика-
ми. Эта ситуация часто повторялась на протяжении исто-
рии и нам, чилийцам, тоже довелось пережить это.
Французский писатель-романтик Альфред де Виньи, от-
чеканил фразу «Неволя и величие солдата». Может быть,
глубокое значение сочетания этих двух понятий даст нам
ключ для понимания трудногоповторяющегося опыта
жизни, о котором мы здесь говорим.
Надо отметить и ещё один момент – существование двух
различных категорий среди людей, выданных Сталину.
С одной стороны – это солдаты, которые действительно
воевали против Советского Союза. С другой – гражданские
люди: старики, женщины и дети. Это были, в том числе, и
семьи бойцов, но в любом случае – все они невинные люди,
которые не должны были нести жестокое наказание в ста-
линских лагерях, как это произошло на деле. Такое пре-
ступление, как выдача на расправу невинных - не имеет
оправданий.
Что касается бойцов – то, вслед за Сталиным, их многие
называли и называют предателями Отечества. Между тем,
такое позорное клеймо требует анализа. Ведь само слово
Отечество (Рatria), происходя от латинского pater - отец,
означает «terra paterna» - «земля отцов», но не в букваль-
ном смысле, что на этой земле действительно жили наши
отцы (иногда это не так), а в смысле более личном, озна-
чающем для нас защиту, укрытие, землю, которая нас по-
родительски приветствует. Если страна, в которой мы ро-
дились, не только нас не привечает, но и угрожает нашим
свободам и правам, нашим религиозным и семейным цен-
ностям, это уже не Родина и не Отечество в высоком смыс-
ле этих слов. Всякий долг предусматривает права. В слу-
чае, если эти права попираются представителями власти
какой-либо страны – то, пока сохраняется эта ситуация,
граждане этой страны свободны от своего долга перед ней.
Правильнее говоря, остается единственный долг – сделать
все возможное для освобождения этой страны от тирании,
которая насильственным путём уничтожила сам смысл по-
нятия Отечество.
Именно это случилось с казаками и со всеми Белыми
русскими. Россия, превратившись в СССР, перестала быть
для них «Отечеством», так как правящая в ней коммуни-
стическая власть уничтожила основные свободы, разруши-
ла семейные и религиозные принципы – все естественные
ценности, лежащие в основе человеческого достоинства.
Спустя годы после этих трагических событий, англий-
ский юрист Ребекка Уэст в своей книге «The Meaning of
Treason» защитила этот тезис не только в моральном пла-
не, но и ввела его в юридическую науку. С тех пор очень
многие юристы придерживаются этих принципов.
В заключение скажем, что единственный голос, прозву-
чавший в мире в защиту двух миллионов жертв, передан-
ных на уничтожение в СССР, был голос Папы Пия XII. Он
публично заявил, что «отказ в праве на убежище и при-
нудительное возвращение людей означало предательство
идеалов и моральных принципов, за которые боролись со-
юзники».
Никто не услышал его голос и вокруг трагедии жертв
насильственных выдач на долгие годы установился заго-
вор молчания.
